– Пенелопа, ты ведешь себя невоспитанно, выпей чаю, – директриса с улыбкой отпила из кружки.

Ладно, чёрт с этим принцем, вылечу, авось все обойдется. Но что мне делать с ним? Что мне делать с советником короля?! Он вел себя так странно, словно узнал меня. Или все-таки не узнал? Этот неприятный вопрос крутится в голове. С одной стороны, страшно от того, что будет дальше, если он меня узнал. С другой стороны, мне почему-то обидно от того, что он меня не узнал. Хотя, что я требую от человека, который перепутал меня с другой? Этой чёртовой Милой, увидела бы ее и точно отравила.

Отравила? Ой, дела мои плохи, действие успокоительного кончилось. Знать бы мне, что со мной творится, этот огонь, перемена в настроении… Мне страшно, не хочу знать, во что превращаюсь. Чувствую, что это что-то очень плохое. Но он ведь, наверное, знает, что со мной происходит? Должен знать, это ведь его родовой огонь у меня появился. Спросить его и раскрыть себя? У него слишком много власти, это пугает. Я даже не знаю его имени.

– Не знаете, как зовут того человека? – спрашиваю, как будто, между прочим, дрожащими руками дотрагиваясь до чашки.

– Имя? Ты, что ли, про советника спрашиваешь? Руднева, как тебе не стыдно, а? Совсем ты не интересуешься людьми, от которых зависит наша жизнь! – Маргарита Павловна нервно теребила уже пустую кружку, женщины так же, как я, пытались делать вид, что все в порядке.

– Ведь о нем такие слухи ходят, что и в такой далекой деревеньке, из которой ты приехала, должны были слышать о нем. Или у вас там магов нет? – преподаватель алхимии, Агнесса Саламандровна, напыщенно надула губки.

О том, что она дочь графа, знало все училище, как и том, что отец отказался от нее после какого-то проступка. Она говорила, что это все из-за брака с простым человеком, ее покойным мужем. Но почти все студенты были уверены, что этот муж вообще не существовал. Агнесса Саламандровна отличалась скверным характером и любовью к сплетням.

– Нет, магов там хватает, – о своих сестрах вспоминать не очень-то хотелось, от одного воспоминания про них у меня всегда начинает зудеть кожа.

– Ну, так что, они вам не поведали о деяниях своего архимага? Мне всегда казалось, что маги-то должны говорить о нём не умолкая. Они же все на него должны равняться, как бы скверно это не звучало, – Агнесса Саламандровна поставила кружку на стол и сложила руки на коленях с какой-то мечтательной улыбкой. – Все-таки какой мужчина: и советник короля, и лучший маг страны. Архимаг! Не удивительно, что с ним все время случаются разные скандалы. Вот недавно его невеста бросила у алтаря.

– Невеста? – тихо переспросила, с трудом переваривая информацию

– Такой скандал был, ты не представляешь. Невеста-то не простая, дочь самого министра финансов, Камилла Фросман. Интересно, как она смогла от него отказаться? Наверное, он сотворил что-то очень ужасное, – она опять улыбнулась, видимо, довольная тем, что теперь все ее слушают.

Во рту пересохло, пришлось судорожно глотнуть и слегка опереться на спинку дивана. На коже выступили мурашки, на спине холодный пот. Сжала руки в кулаки, но это не помогло.

Архимаг? Он архимаг?! Ну, почему именно он?! Как так получилось? Ведьма знала, что я встречу его, знала, когда посылала меня с этим дурацким заданием?!

Четыре года назад, перед тем как отправить меня в столицу, она вызвала меня к себе. По сравнению с остальными домами в деревне ее казался самым настоящим замком. Все сельчане строили его почти два года, даже детей заставляли носить песок и помогать штукатурить. И если я говорю все, это значит абсолютно все: и беременные, и старые бабушки и дедушки, и кормящие матери, оставившие своих грудных детей без еды в каком-нибудь доме под присмотром всего лишь одного не сильно взрослого ребенка. Эта стерва не смотрела на пол или возраст, если ей что-то было нужно, она не церемонилась. Меня всегда удивляло, как другие люди идут у нее на поводу, она могла заставить их сделать, что угодно, вплоть до убийства.

– Ты должна будешь кое-что сделать для меня в столице, – помню, как она сидела за своим огромным письменным столом и разбирала какую-то кипу бумаг.

– Так это ваше решение? Послать меня учиться? – всегда не могла сдержать свою неприязнь к этой женщине.

Она оторвалась от бумаг и посмотрела на меня с умилительной улыбкой. Так обычно на глупых детей смотрят родители, когда они сказали или совершили какую-то очередную безобидную глупость. Вот только она мне не мать и никогда не пыталась ею быть. Наоборот, делала все, чтобы у меня и родной-то не было. Приходя с очередной проповеди, мама всегда смотрела на меня так, словно я корень всего мирового зла и сделала ей что-то плохое. Не трудно догадаться, что за человек с таким огромным влиянием на других нашёптывал моей маме не любить собственного ребенка. По крайней мере, мне всегда легче было думать, что вся проблема именно в ней, и мама на самом деле меня любит.

– У нас намного больше общего, чем ты думаешь, деточка. И да, я посчитала, что тебе пора встать на свой истинный путь.

– Какой еще путь? Чего вы от меня хотите?!

– Хочу, чтобы ты достала для меня кое-что, пока будешь учиться в училище, – она провела рукой по бумагам, как будто поглаживая какое-то животное.

– Что?

– Кровь архимага, – она кровожадно улыбнулась, если оскал можно считать улыбкой, поднялась со своего места и подошла ко мне.

– Как я, по-вашему, это сделаю?! Я же не маг и буду учиться в училище Зельеваров, почему бы вам не дать это задание кому-то другому? – нервно поежилась, когда она, подойдя ко мне, встала напротив.

– Хочешь, чтобы я отдала это задание кому-то из твоих сестер? – в ее интонации была издевка, я нервно сглотнула.

– Зачем вам это? Зачем вам кровь архимага? Он же сильнейший маг в стране, никто его не победит, – зловещее предчувствие не давало мне спокойно дышать.

– Это ты так считаешь деточка, но я думаю иначе. У тебя, моя драгоценность, единственной получится исполнить моё задание. Я в этом уверена, как никак вы называете меня Провидицей, – она схватила меня за подбородок и посмотрела в глаза, странно улыбаясь.

В ее слова я не поверила и задание исполнять не собиралась. Поэтому и не стала узнавать кто этот архимаг, мне было все равно. Как она могла предвидеть то, что со мной случится, причем через столько лет? Даже для провидицы это запредельно большой срок, то, что так все произойдет, не мог знать никто. Но все же, если она знала, что я все-таки столкнусь с ним, почему не предупредила? Ведь я не набрала его крови, как она хотела. Впрочем, если бы и предупредила, я бы не сделала этого. Даже несмотря на то, как жестоко поступила со мной Лафей, и как бы ни было мне больно от того, что он думал, что провел ночь с другой.

Подождите-ка… Как там звали его невесту? Камилла? Мила – Камилла… Мила — это просто сокращение от имени Камилла? Он думал, что спал со своей невестой? Она узнала об этом и бросила его перед алтарем? Я расстроила его свадьбу?

Закрыла руками лицо и тяжело вздохнула, чувствуя что-то странное. Это что, злорадство?

– Руднева, ты чего? – спросила Маргарита Павловна, легонько тронув меня за локоть.

– Ничего, – шмыгнула носом и все-таки подняла кружку чая с подноса.

– Ты такая впечатлительная, расстроилась из-за глупостей. Лучше бы подумала о том, что с нами будет, отравление принца – это тебе не шутки. Как тебя угораздило ошибиться в том зелье? Это на тебя не похоже, – Агнесса Саламандровна неодобрительно покачала головой.

– В последнее время накопилось много работы, – рассеянно пробормотала, поднося кружку ко рту, и застыла, вспомнив, что так и не узнала нужное имя. – Так какое у него имя, вы так и не сказали?

– Вальтер Скот, граф Синего Огня, – ответила женщина, когда я сделала глоток чая и безжалостно поперхнулась. Выплюнув то, что глотнула, еще и разлив полчашки чая в попытке поставить ее обратно на столик, я закашлялась, согнувшись почти вдвое.

Нет, в книге, конечно, написано, что синий огонь принадлежит роду Скот, но почему-то сочетание «граф Синего Огня» ввело меня в ступор. Мне впервые пришла в голову мысль, что этот огонь уникален. Стоит мне проявить его, то сразу же все поймут, что я…